Читать книгу "Смерть в кармане - Илья Бушмин"

— Я уже как спортивный комментатор себя чувствую. А ты знаешь, что я не люблю спортивных комментаторов?

«Проспект Вернадского». Двери вагонов распахнулись, и на платформу посыпали люди. Другие ждали своей очереди, чтобы просочиться внутрь. В этой обычной толчее Василич, щурясь, пытался разглядеть высокого горбоносого мужчину с выдающимся кадыком.

— Он не вышел. Погоди… Нет, нет, точно. Нету его. Едет дальше.

Когда поезд Кадыка тронулся, Богданов и Гущин только прибыли на «Фрунзенскую». Богданов никогда не думал, что его будет раздражать и буквально терзать жуткая медлительность поезда, причем одного, конкретного, поезда. Он матерился сквозь зубы, ожидая, когда двери захлопнутся, а потом матерился, ожидая, когда же, наконец, будет следующая станция.

Они следовали по пятам за Кадыком, и разделяли их сейчас ровно пять станций.

— «Юго-Западная», — подал голос Василич. — Он вышел. Слышишь меня? Вышел на платформу.

— Твою мать, как долго мы ползем, — простонал Богданов. — Что он делает? Стоит? Или идет?

— Стоит. Стоит себе и стоит. А теперь идет… Все, пошел к выходу в город. Быстро так пошел, будто вспомнил что-то.

Богданов обреченно поблагодарил Василича и отключился. А потом не выдержал и яростно двинул кулаком по поручню. Сразу несколько человек осуждающе и испуганно уставились на него, и Гущин был вынужден виновато улыбнуться им:

— У друга жена рожает. Волнуется.

Богданов лихорадочно соображал, что делать. Наконец сообразил и принялся названивать в дежурку:

— Алло? Это Богданов! Богданов, твою мать, оглох, что ли? Срочно свяжись с постом на «Юго-Западной». У тебя фотка Чебачева висит? Как не висит, я сам вешал! Глаза разуй! Видишь? Опиши его ребятам с «Юго-Западной». Этот чувак должен выйти в город сейчас. Пусть скажут, куда он идет, в какую сторону. Если есть кто-то в штатском, пусть проследят. Это важно! Ты тупой, что ли? Это очень важно!

«Воробьевы горы». Осталось три.

Сидящие рядом люди хранили обычное отрешенно-безучастное выражение лиц, но один из них — пожилой седовласый мужчина с печальным взглядом — продолжал коситься на Богданова. Наконец он не выдержал:

— Жена рожает от любовника, да?

Богданов посмотрел на него, как на пришельца.

— Что?

— Ну, вы его выслеживаете. Любовника. Сильно только не убивайте. Посадят же. Найдете себе другую. Стоит оно того?

— Господи, — простонал Богданов.

Станция «Университет». Осталось две.

Богданов не выдержал и снова позвонил по телефону, чтобы узнать обстановку. Номер дежурного был занят. Богданов выругался. Пожилой человек встал, приготовившись к выходу.

Станция «Проспект Вернадского». Пожилой человек шагнул к дверям, напоследок тепло и грустно кивнув Богданову.

— Господи, — повторил Богданов и снова принялся звонить дежурному.

На следующей выходить. Гущин протиснулся к выходу, практически носом уткнувшись в дверь. Проверил травматический пистолет за поясом — все в порядке, оружие было на месте. Богданов встал рядом, спрятал телефон и коротко бросил:

— Ушел куда-то налево. Все, что сказали. Будем искать.

Станция «Юго-Западная». Богданов и Гущин выскочили из вагона и, распугивая людей на платформе, рванули к выходу на поверхность. За тот короткий срок, что они провели под землей, заметно потемнело — сгущались сумерки. Поозиравшись, Богданов бросил:

— Туда!

Они побежали по тротуару. Впереди была автобусная остановка. За ней тянулась уходящая вниз парковая зона, а за вершинами деревьев виднелась очередная стройка. Куда дальше, никто из них не имел понятия.

И в этот момент они услышали выстрел. От неожиданности оба вздрогнули. Звук, эхом пронесшийся мимо, растаял в шуме улицы, но Гущин сообразил, откуда он донесся.

— Деревья!

Выхватывая оружие, они со всех ног припустили по дорожке. Деревья были все ближе. А когда первые ряды расступились, в траве Богданов и Гущин увидели полицейского в форме. Совсем молоденький парень лежал, сжимая одной рукой табельный пистолет, а вторую прижимая к животу. Ладонь была залита кровью.

— Парень, парень, мы свои! — увидев, как раненый дернул пистолетом при их появлении, заторопился Богданов. — Свои! Полиция! Куда они пошли? Туда?

Парень был на грани потери сознания. Он попробовал что-то промычать, поперхнулся, закашлялся, и его перекосило от боли. Трясущимся в руке пистолетом слабо взмахнул, указывая на тропинку, и уронил голову на траву.

— Вызывай «скорую»! — рявкнул Богданов младшему оперу и со всех ног припустил по тропинке, держа табельное оружие наизготовку на вытянутых руках.

Сразу за леском был пустырь, прилегающий к высокому забору стройки. Противников было двое. Чернявые, с крупными орлиными носами, в бейсболках, почти скрывавших лица, и черных олимпийках с капюшонами. Один что-то говорил на гортанном наречии по сотовому телефону, жестикулируя второй рукой с зажатым в ней вороненым стволом, второй занимался Кадыком — швырнув его грудью в землю, заломил руки и быстро и профессионально связывал их с помощью мотка скотча. Чтобы Кадык не орал, ему в рот затолкали какую-то тряпку.

— Лапы в гору, оба! — проревел Богданов, вскидывая оружие и выходя из зарослей. — Кто дернется, стреляю!

Противники замерли, уставившись на Богданова.

— Полиция! Оглохли? Оба лапы в гору и на колени! Быстро, вашу мать!

Они колебались, буравя Богданова недобрыми взглядами, в которых была растерянность от неожиданного его появления — но не было ни малейшего страха.

А уже через секунду стало ясно, в чем дело. Они не колебались, а выжидали. Потому что где-то рядом заревел двигатель, и из-за угла стройки на пустырь вылетела, поднимая облако пыли, синяя «Киа». Автомобиль, угрожающе ревя, на полной скорости рванул прямо на Богданова.

— Стой! — завопил он, стреляя в воздух. «Киа» взревела еще громче, неумолимо приближаясь. Богданов шарахнулся назад, сообразив, что за деревьями он будет в безопасности, и на бегу открыл огонь. Четыре выстрела разнесли лобовое стекло. Которая из пуль достигла цели, Богданов не знал. Но водителя швырнуло на дверцу, забрызгав ее кровью, потом на руль, и синий ревущий автомобиль резко пошел вправо. Он пронесся мимо Богданова и с грохотом и скрежетом врезался в столб дерева. Сверху полетели встревоженные осенние листья.

Противники, заполучившие Кадыка, времени зря не теряли. Они выхватили оружие, и один из них, который до этого общался по телефону — наверняка с водителем «Киа» — открыл огонь. Богданов метнулся в заросли, нырнул головой вперед в спасительные кусты, перекатился в сторону и вскочил. Теперь его защищал ствол дерева. Но высунуться ему не давали — как только Богданов пытался дернуться, в ствол вгрызались, разбрасывая в стороны щепки, раскаленные капли свинца.